ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА ПРОТОКОЛОВ ДОПРОСА: ВЫЯВЛЕНИЕ ФАЛЬСИФИКАЦИЙ И ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ НАРУШЕНИЙ

ЭКСПЕРТИЗА ПРОТОКОЛОВ ДОПРОСА: ВЫЯВЛЕНИЕ ФАЛЬСИФИКАЦИЙ И ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ НАРУШЕНИЙ

    Протоколы допросов все чаще становятся объектом исследования в рамках лингвокриминалистической экспертизы. Данный факт обусловлен тем, что расследование и разрешение уголовного дела невозможно представить без фиксации производимых процессуальных действий, на основании которых далее судом принимаются соответствующие решения. Так, информация, зафиксированная в протоколах, нередко решает исход дела. Искажение текста пртокола, игнорирование учета индивидуальных речевых характеристик допрашиваемого могут привести к фальсификации или утрате значимых для следствия и суда сведений.

Лилит Месропян

кандидат филологических наук,

член Ассоциации лингвистов-экспертов Юга России,

директор АНО "ЦСЛЭГИ "ЛИНГВОСУДЭКСПЕРТ" 

     Ст. 83 УПК РФ гласит, что «протоколы следственных действий и протоколы судебных заседаний допускаются в качестве доказательств, если они соответствуют требованиям, установленным настоящим Кодексом» [1: 52]. При этом в УПК РФ дается достаточно подробное описание процедуры составления данных документов, формы фиксации сведений, но при этом почти отсутствую предписания относительно допустимых пределов искажения текста речи допрашиваемого. Так, в УПК РФ в п.2 ст. 190 регламентируется порядок фиксации информации в протоколе допроса следующим образом: «2. Показания допрашиваемого лица записываются от первого лица и по возможности дословно. Вопросы и ответы на них записываются в той последовательности, которая имела место в ходе допроса. В протокол записываются все вопросы, в том числе и те, которые были отведены следователем или на которые отказалось отвечать допрашиваемое лицо, с указанием мотивов отвода или отказа.» [1: 106]. Сама формулировка первого предложения предписания «Показания допрашиваемого лица записываются от первого лица и по возможности дословно.» пресуппозитивно допускает определенную степень искажения речи допрашиваемого, что естественно и продиктовано необходимостью обеспечения дальнейшей трансформации устной формы текста в письменную, адекватную для понимания и обработки на последующих этапах разбирательства по делу [2]. Расплывчатость же определения установленного уголовно-процессуального порядка и отсутствие четких границ допустимых трансформаций текста при составлении протоколов часто приводит к полному обезличиванию в протоколах допрашиваемого, утрачиванию индивидуальных особенностей его речи, а также, возможно, утрате важных для следствия данных, не очевидных в данный момент расследования [3: 157]. Подобные чрезмерные трансформации на практике приводят к грубым процессуальным нарушениям, что становится основанием для обращения к лингвисту-эксперту.

    Наиболее частыми вопросами, которые ставятся перед экспертом, являются вопросы, отсылающие к речевой идентификации личности, посредством определения оригинальности текста протоколов и возможности точного повторения речи допрашиваемого по истечению времени или же дословного дублирования спонтанной речи разных лиц.

     Отметим, что оригинальность речи обусловлена наличием особой сугубо индивидуальной языковой картины мира говорящего. Языковая картина мира говорящего определяется особенностью восприятия индивидуума конкретных явлений реальной действительности. Так, один и тот же предмет разными людьми описывается по-разному ввиду субъективности восприятия. Один и тот же предмет разные люди могут характеризовать разными признаками, при этом разнородность этих признаков не будет взаимоисключающей. Языковая картина мира определяется личностными характеристиками говорящего: типом репрезентативной системы восприятия информации (аудиальная, визуальная, обонятельно-осязательная, дискретная (дигитальная) — опирающаяся на субъективно-логическое осмысление человеком сигналов, полученных по трем вышеперечисленным каналам); уровнем его образованности, сферы профессиональной деятельности, гендерной (половой) принадлежности, возраста, места обитания и пр. Речь же, будучи отражением сугубо субъективных перцептивно-когнитивных (относящихся к психическому восприятию и мыслительным процессам) механизмов в головном мозге человека, принимает сугубо индивидуальную форму выражения информации. В связи с чем в лингвистике в качестве аксиомы рассматривается постулат об индивидуальности речи.

       Индивидуальность речи проявляется в синтаксической организации текста, где говорящий строит в зависимости от передаваемой информации, хода мыслей, внешних условий и окружающей обстановки сугубо индивидуальные синтаксические связи, определяющиеся особым порядком слов в предложении, особым порядком следования предложений, особым набором вариативных структурных схем предложений (моделей построения) и их вводных распространителей. Субъективно выстраиваются причинно-следственные связи, при которых выбираются личностно и ситуативно опосредованные инварианты инструментов реализации этих связей.

   На лексическом уровне индивидуальность определяется использованием совокупности слов, выбранных говорящим из огромного числа имеющихся в языке взаимозаменяемых лексических единиц (слов) в момент речи. Синонимические ряды, в частности, в русском языке отличаются особым богатством, что делает полное совпадение набора слов в речи нескольких говорящих невозможным.

      Одной из основных характеристик устной спонтанной речи человека является ее неповторяемость, уникальность и обусловленность конкретными обстоятельствами коммуникативной ситуации в момент речи. Одна и та же информация, излагаемая человеком в разное время (не зависимо от продолжительности интервала повтора), оформляется иначе. Основными факторами, которые обусловливают такую вариативность речи человека, выступают: продолжительность речи, физическое (усталость, недомогание, воздействие психотропных веществ и алкоголя и т.д.) и эмоционально-психическое состояние говорящего (раздражение, гнев, неприязнь, разочарование, радость и т.д.), условия коммуникации (участники коммуникации, время осуществления коммуникации, первичность/ вторичность коммуникации, степень знакомства участников коммуникации, степень актуальности содержания передаваемой информации по отношению к моменту речи и т.д.), мотивированность \ немотивированность коммуникации и пр.

     В связи с этим дословное повторение устной спонтанной речи, не являющейся репликой или иным кратким высказыванием, а представляющей собой целостный текст повествовательного характера, передающей одну и ту же информацию, не видится возможным. Таким образом, точное повторение говорящим по истечению определенного времени текста показаний, имеющих спонтанный характер и данных им в устной форме, не возможно. Также не видится возможным полное совпадение фрагментов текстов, характеризующихся тождеством лексических и синтаксических параметров, в спонтанной устной речи двух и более лиц.

     Отметим, что протокол как жанр документа обладает специфическими особенностями: все части указанного документа имеют разнородный характер в содержательном аспекте. Протокол состоит из вводной, содержательной (описательной) и удостоверительной частей.

      В контексте лингвистической экспертизы следует разграничивать все представленные компоненты протокола с точки зрения их степени формализованности и заложенного потенциала проявлять индивидуальные особенности речи авторов и исполнителей текста.

    Вводная часть протокола наиболее стандартизирована и представляет собой анкету с личными данными участников опроса, информацией о применяемых технических средствах и об условиях проведения допроса. Сама форма анкеты и запрашиваемая информация предполагают краткие односложные ответы, характеризующиеся конкретностью информации и отсутствием индивидуальных особенностей речи говорящего.

     Основная (описательная) часть протокола предполагает фиксацию речи допрашиваемого по возможности с максимальной точностью формулировок с целью получения полных сведений относительно расследуемого дела. В связи с этим данный компонент текста протокола предполагает отражение общей речевой компетенции говорящего, наличие индивидуальных отличительных черт на всех уровнях языковой системы, проявляющихся в его речи. Среди индивидуальных особенностей речи могут быть названы: особая организация текста речи – использование индивидуальных синтаксических конструкций; использование определенного, характерного для конкретного человека и конкретной ситуации общения словарного состава. Таким образом, основная (описательная) часть протокола должна представлять собой сугубо уникальный, неповторяющийся речевой продукт.

      Удостоверительная часть протокола содержит следующие компоненты: сведения о поступлении (или отсутствии) заявлений от участников допроса, о содержании поступивших заявлений, в обязательном порядке удостоверенные подписями участников допроса; сведения о способах ознакомления с протоколом («лично» или «вслух следователем»); отметка о правильности изложения показаний («с моих слов записано верно»); сведения о поступивших дополнениях и уточнениях, (указание на отсутствие замечаний); подписи следователя (дознавателя) и всех участников допроса. Удостоверительная часть протокола также формализована, однако в отличие от вводной части в данном фрагменте текста содержатся пункты, где информация прописывается допрашиваемым собственноручно. Такое обстоятельство позволяет в некоторой степени разграничивать речевые особенности автора и исполнителя текста.

      Говоря об авторе речи, следует иметь в виду человека, продуцирующего конкретную речь, со слов которого уже исполнитель фиксирует информацию. Первоисточником (автором) зафиксированной в протоколе речи (показаний и ответов на вопросы следователя в основной части) является допрашиваемый. Исполнитель в данной ситуации лишь трансформирует устную речь допрашиваемого в письменную. В связи с этим единственный критерий, который не может рассматриваться в контексте индивидуальных особенностей автора речи, – это орфографические и пунктуационные параметры, характеризующие уже грамотность исполнителя документа, а не автора речи.

    Однако с учетом поставленных для исследования задач орфографические и пунктуационные особенности исполнителя и авторов текстов могут выступить в качестве диагностирующего и/или идентифицирующего признака при сравнении текстов различных протоколов или установлении авторства речи в случае наличия отступлений от орфографических и пунктуационных норм в виде ошибок и опечаток. Наличие в удостоверительной части собственноручно выполненных записей авторов речи (типа «прочитано лично», «не поступали» и т.д.) с нарушением орфографических и пунктуационных норм могут в отдельных случаях указывать на важные особенности.

     Ввиду крайней формализованности вводной части протокола, содержащей анкетные данные участников допроса, перечисление применяемых технических средств и условий ведения допроса, а также характеризующийся отсутствием специфических особенностей и признаков индивидуальной речи, при исследовании целесообразнее обратиться к анализу основной (и частично удостоверительной) частей. Данный подход мотивирован тем, что вводная часть заведомо предполагает стандартное оформление с внесением конкретных анкетных данных и высшую степень сходства с другими протоколами. В лингвистической экспертизе данные компоненты (вводные части) не рассматриваются ввиду своей нерепрезентативности и несоответствия предмету исследования.

  Опираясь на сравнительно-сопоставительный метод исследования, эксперт обращается к основным и удостоверительным (вторые будут рассматриваться факультативно, при условии наличия в них важных для предмета исследования особенностей – показательных орфографических и пунктуационных ошибок) частям исследуемых протоколов и сопоставляет отдельные их фрагменты. В качестве критериев для сравнения обозначаются лексические, синтаксические, а также орфографические и пунктуационные параметры. На основании результатов сопоставления эксперт отвечает на поставленные перед ним вопросы. Вопрос об определении допустимой степени искажений текста показаний при их трансформации из устной формы в письменную до сих пор открыт и требует правовой регламентации.

Подробнее смотрите: Месропян Л.М. Лингвистическая экспертиза протоколов допроса: речевая идентификация допрашиваемого как средство выявления процессуальных нарушений // Процессуальные действия вербального характера. Сборник статей по материалам Всероссийского круглого стола, 18-19 ноября 2016 г. / Северо-Западный филиал ФГБОУВО «Российский государственный университет правосудия» / Под общ. Ред. К.Б. Калиновского, Л.А. Зашляпина. – СПб.: ИД «Петрополис», 2017 – 178с. С. 116-127. https://elibrary.ru/item.asp?id=29058874 

Литература

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. – М.: РИПОЛ классик; Издательство «Омега-Л», 2016. – 250. – (Кодексы Российской Федерации).
2. Татарникова Н.М. Координация первичного и вторичного речевых жанров в официально-деловом стиле речи (на примере допроса и протокола допроса): дис. …канд. филол. наук: 10.02.01. / Н.М. Татарникова. – Иркутск, 2004. – 196с.
3. Семенцов В. А. Технические средства фиксации содержания и результатов следственных действий // Вестник ОГУ. 2006. №3. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/tehnicheskie-sredstva-fiksatsii-soderzhaniya-i-rezultatov-sledstvennyh-deystviy (дата обращения: 16.11.2016).